Вильям Козлов «Президент Каменного острова», 1964 г.:

«– Давно это было. Знаешь, когда? Ну, когда красные и беляки воевали. В гражданскую… Так вот, где теперь наш интернат, раньше жил помещик. У него фамилия смешная: Пупышев. Потом он удрал куда-то. Испугался революции. А в гражданскую помещичий дом занял белогвардейский штаб…»

Когда я читал книгу, - думал, что Вильям Козлов специально выдумал такую нелепую фамилию для бывшего хозяина ильятинской усадьбы Межутоки, где с конца 40-х до начала 70-х годов располагался детский дом - интернат. Ведь в советское время нас учили, что все помещики были кровопийцами, мироедами и т.д. Как там у Маяковского? - «Ешь ананасы, рябчиков жуй! День твой последний приходит, буржуй!» Здорово сказано, хлёстко! Сразу представляешь этакого толстого, разжиревшего на крестьянской крови и поте помещика, которому фамилия Пупышев – в самый раз.

В 2008 году вышла моя книга «Каменный остров. История усадьбы Межутоки», где я подробно описал историю усадьбы и её хозяев. Последними хозяевами усадьбы перед революцией 1917 года была семья Беляминых из Петербурга, купцов, предпринимателей. Глава семейства работал в правлении акционерного общества «Товарищество нефтяного производства братьев Нобель». В Межутоках они были совсем не помещиками, а дачниками, и приобрели усадьбу в самом начале ХХ века, спустя 40 лет с момента освобождения крестьян от крепостной зависимости Императором Александром II. Белямины были хорошо образованными, порядочными и щедрыми людьми, о чём сохранилось немало свидетельств местных жителей. Этого Вильям Козлов мог и не знать.

Гражданская война в России со всей её жестокостью с обеих сторон прокатилась по Тамбовщине, Украине, Крыму, Уралу, Сибири и Дальнему востоку, но в новгородской и тверской глубинке смена власти произошла почти бескровно, поэтому слова про «белогвардейский штаб» - явный художественный вымысел. Пожалуй, это можно объяснить тем, что в советское время с его коммунистической идеологией считалось обязательным показать в книге связь описываемых событий с «классовым характером» общества, то есть с противостоянием «красных» и «белых», бедных и богатых.

Так что же Пупышев, - выдуманный персонаж? Оказалось, - нет!

Сначала эта фамилия встретилась мне случайно в исторических справках, когда я собирал материал к своей первой книге. Потом захотелось узнать о Пупышеве подробнее. В результате сложился портрет честного и порядочного человека, патриота, незаслуженно пострадавшего в смутное время «слома эпох» и достойного того, чтобы о нём помнили.

Вильям Козлов родился на станции Куженкино, а его дед и бабушка были родом из расположенной в семи километрах деревни Градобить (местные называют её Градобицы). Как мы увидим, имя Пупышева связано именно с этими местами, так что было знакомо Вильяму с детства, вот он и дал это имя малозначительному персонажу своей повести - помещику, «жившему в усадьбе, а потом удравшему куда-то, испугавшись революции».

Самое раннее упоминание о Пупышеве датировано 1888 годом.

В дошедшей до нас перепечатке церковной книги села Куженкино за 1908 год читаем: «В 1854 г. по просьбе помещика Николая Алексеевича Базарова отчислена за дальностью расстояния от прихода села Рождества к Куженкинскому (приходу) деревня Градобить».

То есть в 1854 году деревня Градобить принадлежала помещику Н.А. Базарову и относилась к приходу села Рождество (центр волости), а с 1854 года перешла к приходу села Куженкино (Хотиловской волости), поскольку построенная в 1841 году каменная церковь Спаса Преображения в селе Куженкино была вдвое ближе к деревне Градобить (8 вместо 16 км). Эта церковь и сейчас стоит на трассе Е105 Москва-Санкт-Петербург у поворота на Бологое, а водителей удивляет указатель с загадочным названием – Градобить (расстояние на указателе не соответствует действительности). 

Далее в той же церковной книге 1908 года читаем: «…Алтарей в церкви три. Главный – во имя преображения господня, с левой стороны придел во имя преподобия Варлаама Хутынского… третий придел был устроен в честь угодника Божия, святителя Николая. Этот придел был сделан теплым и отделялся от холодного тремя деревянными со стеклами перегородками, устроенными в арках по длине храма. Вход в них был устроен из холодного храма, причем большинству прихожан по малопоместительству во время великих праздников зимою приходилось стоять в холодном храме, от сего в нем появлялась сырость и происходила порча церковной утвари. Это обстоятельство заставило причт и прихожан ходатайствовать перед Епархиальным начальством об устройстве печей и обращение всего храма в один теплый, на что в 1888 году последовало разрешение. Стоимость всех работ по устройству печей, полов, закладных и оконных рам простиралась до 1300 руб., присем большую долю участия в этом добром деле принял московский купец, потомственный почетный гражданин Федор Дмитриевич Пупышев пожертвовавший на этот предмет 450 руб…»

Корову тогда можно было купить за 5 рублей, поэтому 450 рублей - это 90 коров, целое стадо... Из процитированного документа следует, что в 1888 году московский купец Фёдор Дмитриевич Пупышев имел какое-то отношение к селу Куженкино или его окрестностям.

Далее в том же документе: «…В 1908 году поступило от крестьянских обществ по 34 коп. с души 280 руб., от московского потомственного почетного гражданина Федора Дмитриевича Пупышева 50 руб.»

Другой документ - выпуск газеты «Новгородскiя Епархiальныя Въдомости» от 15 февраля 1897 года. В разделе «Распоряженiя епархiальнаго начальства» читаем: «Опредъленiемъ Консисторiи, утвержденнымъ 1-го января сего года, Его Высокопреосвященствомъ, постановлено: объявить благодарность епархiальнаго начальства, чрезъ припечатанiе въ Епархiальныхъ Въдомостяхъ, слъдующим лицамъ: … потомственному почетному гражданину Пунышеву, за пожертвованiе зданiя стоимостью въ 60 руб. для сторожки на кладбищъ при Куженкинской церкви, Валдайскаго уъзда…»

Ошибки при перепечатке церковных рукописных документов встречаются очень часто и являются обычным делом, поэтому можно смело считать, что речь идёт не о Пунышеве, а всё о том же московском купце, потомственном почетном гражданине Фёдоре Дмитриевиче Пупышеве.

Возникает справедливый вопрос, - что же делал московский купец Фёдор Дмитриевич Пупышев в Тверской (тогда – Новгородской) губернии? Почему жертвовал, и не раз - в 1888, 1897 и 1908 году - на нужды Куженкинской церкви Валдайскаго уезда?

На этот вопрос мы находим ответ в другом документе - «Списокъ населенныхъ мъстъ Новгородской губернiи. Выпускъ V. Валдайскiй уездъ. 1909 г.» Этот документ говорит о том, что Ф.Д. Пупышев владел землёй, на которой располагалось пять жилых построек.

Первая – это лесная сторожка, относившаяся к Ильятинской волости и располагавшаяся при озере Островитое. Состояла она из одного нежилого строения и одного жилого, где проживали мужчина и две женщины. Главное их занятие – сторожить лес, подсобное – рыболовство.

Лесничество у Каменного ручья на озере Островито, 1962 г.

В Рождественской волости (волостной центр – село Рождество), граничившей с Ильятинской волостью, имелись ещё две лесные сторожки на земле Ф.Д. Пупышева. Первая называлась Вещанка, располагалась при почтовом тракте, состояла из одного нежилого строения и одного жилого, где проживало трое мужчин. Вторая без названия, также при почтовом тракте, состояла из одного нежилого строения и одного жилого, где проживало пятеро мужчин и четверо женщин. Основное занятие жителей обеих сторожек, – сторожить лес.

Четвёртая постройка, - это Спасо-Воскресенский лесопильный завод, принадлежавший Ф.Д. Пупышеву и находившийся при Бологое-Полоцкой железной дороге и речке Малая Шлинка. Населённый пункт состоял из 5 нежилых и 9 жилых строений, где проживало 39 мужчин и 11 женщин, всего 50 человек, основное занятие которых – работа на заводе. Названия Малая Шлинка нет ни на одной старой карте, есть только речка Шлинка и река Шлина. На пересечении Бологое-Полоцкой железной дороги и речки Шлинки в трёх километрах от станции Куженкино сейчас расположен посёлок Шлинка. Судя по всему, Спасо-Воскресенский лесопильный завод располагался именно там.

Пятой жилой постройкой была усадьба Спасская, принадлежавшая Ф.Д. Пупышеву и расположенная в двух верстах от лесопильного завода при речке Малая Шлинка и почтовом тракте. Усадьба состояла из двух жилых строений, где проживало двое мужчин и четверо женщин. Главное занятие жителей - сторожить лес. Видимо, усадьба совмещала и функции сторожки.

Стало быть, московский купец Федор Дмитриевич Пупышев купил большой участок здешней земли у помещика Николая Алексеевича Базарова или его наследников в период с 1854 по 1888 год. Дело в том, что 1 ноября 1851 года торжественно открылось движение по Петербурго-Московской железнодорожной магистрали, а близ села Бологое появилась железнодорожная станция 1-го класса. Путь от Петербурга и Москвы до Бологое стал занимать всего 11 часов! Земли вдоль железной дороги сразу стали привлекательными, резко подскочила цена на участки и недвижимость. Столичные обеспеченные люди начали приобретать здесь небольшие имения, строить дачи, куда на лето выезжали их семьи, например, семья Беляминых из Петербурга приобрела усадьбу Межутоки у озера Островитое в Ильятинской волости. Московский купец Фёдор Дмитриевич Пупышев приобрёл участок леса в Новгородской губернии не просто в качестве дачи, а в практических целях – для заготовки и переработки древесины.

Судя по перечисленным жилым постройкам, этот большой участок леса общей площадью около 200 квадратных километров был расположен между московским трактом и речкой Шлинкой. На востоке граница участка проходила по Бологое-Полоцкой железной дороге (станция Куженкино - посёлок Шлинка), а на западе - по линии «деревня Макарово (на московском тракте) - озеро Островитое - деревня Леоново (Городок)».

В цитируемом нами «Списке населенныхъ мъстъ Новгородской губернiи 1909 года» указаны расстояния от каждого населённого пункта до уездного города, волостного правления, железнодорожной станции и т.д. Так вот, эти расстояния от усадьбы Спасская точно совпадают с теми, что указаны от деревни Градобить, что означает, - принадлежавшая Ф.Д. Пупышеву усадьба Спасская располагалась у деревни Градобить, что в пяти километрах на запад от станции Куженкино.

Через Градобить проходил почтовый тракт от большой московской дороги (село Куженкино) в сторону крупных сёл Рождество и Фирово. В Градобити до сих пор ещё сохранились остатки булыжной мостовой почтового тракта.

Булыжная мостовая почтового тракта в деревне Градобить

В «Материалах по статистике Новгородской губернии Валдайского уезда за 1884 год» говорится, что деревня Градобить состояла из 40 крестьянских дворов, включавших 136 строений, в том числе 60 жилых. Проживало там 110 мужчин и 113 женщин. В деревне имелся дегтярный завод и водяная мельница. При деревне была усадьба из 11 строений, в том числе 4-х жилых, в которых постоянно проживало 2 женщины.

Неизвестно, как использовал свои лесные угодья прежний хозяин помещик Николай Алексеевич Базаров, но московский купец Фёдор Дмитриевич Пупышев подошёл к делу со столичным размахом и новыми технологиями того времени.

Из «Списка населенныхъ мъстъ Новгородской губернiи. Выпускъ V. Валдайскiй уездъ. 1909 г.» видно, что во многих деревнях, расположенных при речках, имелись водяные мельницы, бесплатная энергия которых позволяла молоть муку и распиливать брёвна. Несмотря на то, что Спасо-Воскресенский лесопильный завод Ф.Д. Пупышева располагался на берегу речки Шлинки, - в отношении него сказано в примечании «лесопильный паровой завод», т.е. работавший не на энергии воды, а посредством паровой машины (или машин). Речка же использовалась лишь для доставки на завод заготовленной по её берегам древесины, что было значительно дешевле, чем везти брёвна из леса на телегах. Сейчас в это трудно поверить, но в те давние времена речка Шлинка была сплавной. Сейчас она обмелела, заросла, из-за чего по ней не ходят даже туристы-байдарочники.

Речка Шлинка в деревне Градобить

В конце XIX – начале ХХ века заготовка леса в России была прибыльным, но цивилизованным бизнесом, не таким хищническим, как сегодня.

В статье «Из истории лесного хозяйства России» говорится: «С целью превращения леса в постоянный источник доходов государства 19 июня 1826 г. было Высочайше утверждено «Положение о новом устройстве лесной части по губерниям Санкт-Петербургской, Олонецкой, Псковской и Казанской». Положением были установлены права и обязанности лесничих, в губерниях учреждались Лесные отделения с губернскими или старшими лесничими во главе. В это время лесное хозяйство давало 1/5 национального дохода страны».

Земля могла быть частной или казённой, но все сторожки, располагавшиеся на перекрёстках почтовых трактов и лесных дорог, были казёнными и выполняли функцию охраны леса и контроля вырубки леса только определённой промышленной зрелости. Такой порядок сохранялся и при советской власти вплоть до распада Советского Союза в 1991 году.

Большинство людей, выросших в спокойное советское время, и представить себе не могли, сколько рядом с ними окажется тех, кто в наступившей ситуации бардака и безвластия почувствует себя как рыба в воде. Лес, которым богат тверской край, стал для них «Клондайком». Незаконная вырубка приобрела чудовищные масштабы. От милиции, которой в 90-е годы месяцами задерживали зарплату, и так ставшую символической, можно было легко откупиться. Лесникам было не выстоять в одиночку против организованных бандитов. В соседнем Фировском районе тело пропавшего лесника нашли только полгода спустя, забросанное в лесу ветками. Лесник с Каменного ручья на озере Островито пытался противостоять «чёрным лесорубам», но, поняв, что силы неравны, запил. Вскоре дом его сгорел. Сейчас система регулярной охраны леса в России полностью отсутствует. Несколько лет назад жители Ильятино, возмущённые тем, что через их посёлок каждые полчаса днём и ночью гремят фуры с лесом, а холм «Городок» рядом с посёлком уже «облысел», обратились в прокуратуру с коллективной жалобой. Приехавший вместе с главой администрации прокурор нарушений природоохранного законодательства не увидел… На снимках из космоса в Интернете любой может видеть масштабы бедствия – сотни квадратных километров пустошей в окрестностях Бологое. Лес пока ещё не трогают только вдоль московской трассы, - побаиваются.

Один из последних документов, в котором упоминается лесопильный завод Пупышева – это перепись промышленных предприятий бологовского района в 1920 году, то есть спустя три года после Октябрьской революции 1917 года. В нём упомянут Шминский (очевидно, опечатка) лесопильный завод № 17 вблизи станции Куженкино, которым владеет Гублеском (Губернский лесной комитет). Главные изделия, выпускаемые заведением в 1920 году – тёс, байдак (брус). В 1920 году на заводе работало 32 рабочих и 6 служащих, из них 25 мужчин и 13 женщин. Сведения о двигателях – 4 паровые машины общей мощностью 40 л.с. и один генератор с динамо-машиной мощностью 31 л.с. Из 17 приведённых на странице лесопильных заводов семь имели паровые машины, но Шлинский – единственный, имевший помимо паровых машин еще и электрический генератор, то есть оснащённый по последнему слову тогдашней техники.

Сомнительно, что это заслуга новой власти. Новая власть тогда только прибирала к рукам то, что построили до неё. Строить сама она начнёт позже, лет через десять, когда Сталин объявит курс на индустриализацию страны.

Правда, в декабре 1921 года в СССР утвердили план ГОЭЛРО (государственной электрификации России), В.И. Ленин даже выдвинул лозунг: «Коммунизм – это есть советская власть плюс электрификация всей страны». Но реально электричество добралось до тверской глубинки только спустя сорок лет. Например, посёлок станции Куженкино электрифицировали к 1958 году, до этого освещение в домах было керосиновыми лампами, а уличного освещения не было. По воспоминаниям старожилов посёлка, когда дали свет, то он часто гас. Народ приспособился обматывать цоколь лампочки мокрой тряпкой, и тогда свет загорался, но, когда тряпка высыхала – свет снова тух. В Ильятино линию электропередачи провели вообще только в 1965 году, спустя двадцать лет после окончания Великой Отечественной войны, когда в космос уже вовсю летали космические корабли.

А в начале ХХ века, до революции 1917 года, на лесопильном заводе Ф.Д. Пупышева недалеко от станции Куженкино уже работал генератор с динамо-машиной, дававшей электричество! Пускай машиной и американской, а не китайской, как у нас сейчас.

Сегодня, сто лет спустя, от Спасо-Воскресенского лесопильного завода и усадьбы Спасской не осталось никаких следов, и они никому не известны. Пройдёт ещё каких-то лет 10-15, и не останется уже никого, кто в своём далёком куженкинском детстве слышал рассказы о купце Пупышеве от бабушек и дедушек. Но сегодня нам ещё повезло - удалось разыскать нескольких старожилов станции Куженкино, помнящих о нём.

Рассказ Владимира Андреевича Удалова

«Пупышев владел лесными угодьями от Спехово до Леонова. Сосну тогда выпиливали грамотно, только древесину возрастом более 70 лет. За этим строго следили служащие лесных сторожек, располагавшихся на перекрёстках дорог. Зимой Пупышев жил в Москве, в летнее время в усадебном доме в Градобицах, где были высажены дубовые и березовые аллеи, фруктовый сад. Родственница моей жены, которая была замужем за Степаном Ульниным, управляющим Пупышева, рассказывала, что Степан Ульнин по-свойски поведал родне, будто «барин» вёл переговоры на поставку леса даже с англичанами. Лесопильный завод Пупышева стоял где-то за посёлком Спехово. Оттуда по градобитьской дороге вывозили пиломатериалы. После революции свою усадьбу и завод Пупышев отдал новой власти. На заводе делали табуретки и школьные парты. Сейчас от него остался только фундамент. После войны, в 50-60-е годы, посмотреть на бывшее имение отца приезжал сын Пупышева, который жил в Москве и, кажется, занимался охотохозяйством и был знаком с Парамоновым - командиром части в Куженкино, вместе они занимались охотой-рыбалкой».

Примечание: Парамонов Георгий Никитич - с 1945 по 1950 г. командир в/ч на Шлинке (Куженкино-2).

Рассказ Тамары Александровны Онегиной

«Мой дед, Василий Моисеевич Шмитов, был родом из деревни Градобить, и осиротел в раннем детстве, 5-6 лет. Его отец Моисей Абрамович Шмитов и мать умерли, оставив четырёх сыновей. Их взял на воспитание к себе в Москву купец Пупышев, у которого в Градобить была усадьба. Когда мальчишки подросли, - стал приставлять их к делу, приучать к торговле. Дед вспоминал, что сам хозяин был некурящим, но закупал махорку и отправлял Моисея с братьями в город с лотком раздавать табак нищим. Перед революцией 1905 года Моисей с братом вернулись в Градобить. Вскоре дед женился, и в 1909 году родилась моя мама.

Если ехать в Градобить со станции Куженкино от Спехово, то усадьба Пупышева с большой приусадебной территорией находилась слева от дороги, не доезжая моста через Шлинку. Старая часть деревни находилась на горке на правом высоком берегу речки. После сильного пожара, когда многие дома в деревне сгорели, часть жителей переселились на левый низкий берег, справа от дороги. Эту часть Градобить стали называть хутор. Улицу на высоком берегу, идущую от моста влево вдоль речки, именовали Тужиловка. Примерно напротив усадьбы на речке стояла мельница, позже заброшенная и разрушенная.

Бабушка рассказывала, что к Пупышеву в деревне все относились с большим уважением, его семья была очень религиозной, помогала крестьянам деньгами. На зиму семья уезжала в Москву, а за домом присматривали несколько работников. В 1-ю мировую войну (1914-1917 гг.) Пупышев на свои средства содержал в усадьбе небольшой госпиталь для выздоравливающих раненых, которые прибывали с фронта на станцию Куженкино.

После революции 1917 года Пупышев всё свое имущество передал новой власти. Пока он был в Москве, градобитьские жители его усадьбу разграбили. Пёрли всё подряд – еду, посуду, одежду, домашнюю утварь, мебель… Дед тоже что-то притащил домой, за что получил нагоняй от жены, та заставила его всё отнести назад. Фёдор Дмитриевич удивлялся: «Василий, ну а тебе-то я чего худого сделал?» Деду было страшно стыдно.

Градобитьскую усадьбу с амбарами и лесопильный завод Пупышев тоже отдал новой власти. Единственное, о чём просил, - чтобы ему разрешили дожить в его доме. Здание усадьбы отдали под школу, а одну комнатку оставили бывшему хозяину, который жил здесь один. Учитель прекрасно относился к нему, и каждый раз, проводя класс строем мимо сидящего на крылечке седенького старичка, приучал учеников здороваться: «Дети, поклонитесь…»

Усадьба была деревянной, и в начале 30-х сгорела. Школу перевели в просторный дом дедушкиного брата, единоличника (то есть – не вступившего в организованный советской властью колхоз). Семья Шмитова долго не вступала в колхоз, зная, как плохо там относятся к животным. Потом испугались, что из-за лошади их, как зажиточных «кулаков», могут сослать в Сибирь, и сдали её в колхоз. Первое время сильно переживали, как она там, бедная кровинушка, как-то зимой пробрались ночью в колхозный сарай и увидели печальное зрелище: животные в холодном сарае лежали даже без соломенной подстилки, их бока примерзли к земле… Семья решила уехать, потом брат деда работал машинистом».

Рассказ Анатолия Николаевича Овчинникова, старосты церкви в селе Куженкино

«В деревне Градобить сразу за мостом через Шлинку на высоком берегу справа от дороги стояла часовня, а налево от моста - мельница. Эту мельницу построил муж моей тетки, он был моряк, отслужил 25 лет. Фамилию получил Мельников. Позже построил вторую мельницу у села Хотилово. До революции в Градобить жил купец Пупышев, его усадьба была налево перед мостом, где еще остались следы дубовой рощи, серебристых тополей и клёнов. На деньги Пупышева построена сторожка на кладбище при Куженкинской церкви и церковно-приходская школа, сгоревшая в 90-е годы. Пупышев владел лесопильным заводом на берегу речки Шлинки недалеко от Спехово. Завод и усадьбу Пупышев после революции отдал новой власти, и сам был практически нищим. В 20-е годы на заводе делали снарядные ящики для Шлинки (воинской части Куженкино-2). Потом, в 30-е годы, оборудование лесопильного завода Пупышева перевезли на станцию Куженкино для деревообрабатывающего цеха, который жители называли «Мудышка». Для привода лесопилки Мудышки использовалась ременная передача от паровоза, стоявшего на железнодорожных путях станции. Позже пилораму с Мудышки забрали в Бологое.

Время было смутное, много воровали, часто грабили. По рассказам моей бабушки, старик-Пупышев погиб у местечка «Клименка», когда шел лесом от села Куженкино на станцию. На него напали бандиты и убили. Вряд ли у него было что взять, скорее всего, просто из хулиганства. Священник, помня о меценатстве Пупышева, похоронил его рядом с церковью в селе Куженкино. Долгое время на могиле был просто камень, потом я сделал крест и табличку «Пупышев Ф.Д. 1860-1930». Даты мне дала Митькина Мария Степановна, она прислуживала в церкви». 

 

Могила Фёдора Дмитриевича Пупышева у церкви села Куженкино

Деревянная двухэтажная школа стояла в селе Куженкино на большой московской дороге напротив церкви и сгорела в 90-е годы. В рукописной «Краткой исторической справке по православному приходу храма Преображения Господня села Куженкино сказано: «Похоронены у храма: … купец I гильдии, почетный гражданин Москвы Фёдор Пупышев (построил церковно-приходскую школу и заменил в храме деревянный пол на плиточный и печи)».

Школа в селе Куженкино, построенная на средства Фёдора Дмитриевича Пупышева (сгорела в 90-е годы)

Вот и всё, что удалось собрать о московском купце I гильдии, потомственном почетном гражданине Фёдоре Дмитриевиче Пупышеве, похороненном в ограде церкви села Куженкино. Теперь давайте посмотрим, что известно о его потомках. Удалось найти в интернете информацию о двух сыновьях Ф.Д. Пупышева - Пупышеве Николае Фёдоровиче (1876-1919 гг.) и Пупышеве Петре Фёдоровиче (1889-1960 гг.). 

Младший из них, о котором упомянул Владимир Андреевич Удалов, хоть и прожил долгую жизнь, но информации о нём немного. Пупышев Петр Фёдорович (1889-1960 гг.) – кинолог, судья-эксперт Всесоюзной категории. С начала организации в 1922 году выставок и испытаний охотничьих собак постоянно до конца жизни участвовал в них как эксперт и судья. Долгие годы работал кинологом Всеармейского охотничьего общества. Вел породу английских сеттеров. Его собаки были ведущими производителями в породе. Автор многочисленных публикаций в периодической печати и нескольких монографий об охотничьих собаках, их натаске и охоте с ними.

А вот о старшем сыне информации в Интернете больше. Тот, кто едет в Бологое из Москвы, проехав подмосковный посёлок Чёрная грязь, может увидеть указатель налево от трассы «Санаторий им. Артёма». Этот санаторий имеет прямое отношение к сыну нашего Фёдора Дмитриевича Пупышева.

Вот что сказано на сайте санатория https://sanatorii.gupmc.ru/details/nadezhdino.php :

«Основателем санатория по праву считают Николая Фёдоровича Пупышева (1876-1919 гг.). Его отец, Пупышев Ф.Д., – купец первой гильдии, занимался торговлей бумагой и «держал чуть ли не весь извоз в своей округе». Пупышевы жили на Ордынке в собственном каменном доме и владели поместьем «Спасское» с большим массивом леса близ станции «Бологое» Николаевской железной дороги. Николай Фёдорович, главный наследник состояния и продолжатель рода Пупышевых, после обучения на медицинском факультете Московского Университета получил специальность лекаря по нервным заболеваниям с правом врачебной практики.

Его жена, Надежда Николаевна Бахрушина (1877-1927 гг.), принадлежала к известному роду купцов Бахрушиных. Это выходцы из города Зарайска Московской губернии русские промышленники, банкиры, владельцы кожевенных и суконных фабрик, поставщики царского двора.

… В XIX – начале XX века в Москве жили три брата Петр Алексеевич (дед Надежды Николаевны), Александр Алексеевич и Василий Алексеевич Бахрушины, которых называли «профессиональными благотворителями». У братьев был общий капитал и такой девиз: «Бог дал богатство – надо делиться». Они много строили, в том числе для бедных: сиротские приюты, вдовий дом (известное здание на Софийской набережной) на 2000 человек для вдов и сирот со своей церковью, двумя детскими садами, школой, профессиональным училищем; Бахрушинскую больницу с церковью Всех Скорбящих Радость (снесли в советское время), при больнице ими был создан (в 1893 году!) дом для неизлечимо больных – то, что называется сейчас «хосписом». И все это содержалось на средства братьев. На их деньги построены восемь церквей в Москве, три театра, 18 доходных домов для горожан (в дореволюционной России так назывались многоквартирные дома, где квартиры сдавались в аренду).

Ежегодно они отчисляли значительные суммы в бюджет Москвы. Кроме строительства, 30-40 % своих денег Бахрушины откладывали в банк для того, чтобы созданные ими учреждения продолжили существование за счет процентов с вкладов на тот случай, если они разорятся или умрут. То, что было построено, братья отдавали не своим наследникам, а отписывали городу. В 1900 году за многолетнюю благотворительность двое братьев Александр и Василий Бахрушины (Петр Алексеевич к тому времени умер от холеры) получили звание «потомственные почётные граждане Москвы»…

… В 1895 году молодой начинающий врач Пупышев Н.Ф. покупает огромнейшую территорию площадью 70 десятин пустоши вблизи железнодорожного полустанка Фирсаново, с выходом к реке Сходне и строит там деревянный 3-этажный дом. Поначалу имение рассматривалось как фамильная усадьба с домом, но впоследствии дом был приспособлен под санаторий для лечения пациентов с заболеваниями нервной системы.

Деньги для постройки дома своему будущему зятю одалживает отец Надежды Николаевны, Николай Петрович Бахрушин (1854-1927 гг.), потомственный почетный гражданин, выборный Московского биржевого общества, основатель школы имени Н.П. Бахрушина в Царицыно, поэтому они владели санаторием совместно. Позже свою долю Николай Петрович передает в приданое дочери Надежде. Он часто бывал в санатории, очень любил гулять по лесу и любовался аллеями из серебристых тополей, вязов, каштанов и туй.

Название санатория «Надеждино» вселяло в тех, кто приезжал сюда, веру в возможность поправить здесь своё здоровье, надежду на выздоровление. Второй смысл названия возник позже, когда в 1903 году Пупышев Н.Ф. женился на Надежде Николаевне Бахрушиной.

Надежда Николаевна, умница, красавица, получила прекрасное домашнее образование, владела несколькими иностранными языками, увлекалась музыкой и театром, сама писала пьесы и с увлечением принимала участие в театральных постановках. Она любила общество, близко сходилась и дружила с известными людьми, которые любили отдыхать в санатории. В то же время она ладила с крестьянами, была попечительницей деревни Назарьево Московской области, не гнушалась физической работы в парке, в саду, подавая пример другим, в том числе своим детям, а их было шестеро.

В 1905 году в тени раскидистых елей Николай Фёдорович Пупышев строит для своей семьи деревянный 2-этажный дом с башенкой и фасадами, красиво украшенными деревянной резьбой, который получает название «Директорский дом».

В этом доме, кроме семьи Пупышевых, проживали со своими семьями два врача, приглашенные для обслуживания отдыхающих. Один из врачей, Ханевский А.Н., после революции с женой и дочерьми переехал в Москву и стал кремлевским педиатром.

В доме был большой зал для музыкальных и театральных постановок. Шумно отмечались рождественские и новогодние праздники с приглашением крестьянских детей, дарились богатые подарки. Для обслуживания театральных представлений Надежда Николаевна приглашала актеров, музыкантов, художников, которые размещались в одноэтажном гостевом домике на 4 номера, предназначавшемся для дорогих гостей хозяйки (строение 1896 г.).

Перед революцией в этом доме любили отдыхать: врач-психиатр Богатырев, профессор Плетнев, артисты Рыжовы, которые устраивали концерты с приглашением известного пианиста Гольденвейзера. В 20-30-е годы в этом доме отдыхали с семьями Цюрюпа, Крыленко, Луначарский, среди пациентов были отец и мать Троцкого, брат Свердлова и др. В настоящее время дом используется для хозяйственных нужд.

В 1913 году Н.Ф. Пупышев строит каменный больничный корпус на 40 мест в классическом стиле с использованием элементов модерна.

Это здание было любимым детищем Николая Фёдоровича, он затрачивает немалые средства на его украшение. Окна главного фасада украшены белым рустом в форме полукружий и прямоугольников. Круглые башенки с остроконечной крышей симметрично завершают фасад по углам и придают корпусу легкость и изящество. Главным украшением корпуса является площадка перед центральным входом с двумя симметричными лестницами, спускающимися к аллеям и переходящими в каскад лестниц, ведущих к живописному руслу реки Сходни. Этот корпус прозвали «Белым домом» за красоту и изящество. Пупышев Н.Ф. заказывает на Тульском заводе красивую металлическую ограду и вензеля НН (Надежда Николаевна), так он увековечил память о своей любимой жене. Сегодня это корпус № 3 на 10 номеров.

В годы Первой мировой войны Пупышев Н.Ф. передает свои владения под лазарет. За 1914-1915 годы на долечивании в госпитале находились 43 военнослужащих. Высокому уровню организации работы госпиталя, куда прибывали раненые с фронта, способствовала дружба Николая Фёдоровича со знаменитым хирургом С.С. Юдиным, который блестяще оперировал раненых на кишечнике. Кроме Пупышева Н.Ф., в госпитале работали врачи Михайлов А.Ф. и Зимилов С.М.

В результате проведенной большевиками национализации, в том числе имущества частных лиц, с 1918 года санаторий стал относиться к Московскому городскому комитету партии. В 1921 году был переименован из «Надеждино» в санаторий им. Артёма (Сергеева)…

Санаторий им. Артёма (Сергеева) успешно продолжает дело доктора Николая Фёдоровича Пупышева. На сегодняшний день это одна из старейших здравниц России, расположенная в живописном уголке Подмосковья. Место выбрано идеально: с трех сторон санаторий окружает причудливый изгиб реки Сходни. Сама территория, а это более 90 га, почти на треть представляет собой ухоженный лесопарк с пляжной зоной, прогулочными дорожками, необычайно красивыми клумбами. Сочетание вековых хвойных и лиственных деревьев, сухость почвы – всё это способствует созданию уникального лечебного микроклимата, благодаря которому воздух здесь целебный, насыщенный отрицательно заряженными ионами, благотворно влияющими на здоровье.

Высококвалифицированные специалисты, новейшая медицинская аппаратура, доброжелательная и уютная атмосфера помогают подобрать правильное лечение и почти в домашней обстановке проводить восстановление здоровья.

Санаторий им. Артёма (Сергеева) специализируется на лечении заболеваний нервной и сердечно-сосудистой систем, органов дыхания, опорно-двигательного аппарата. В санатории широко применяются немедикаментозные методы лечения для восстановления и активации внутренних возможностей организма».

 

Более личную информацию о Николае Фёдоровиче Пупышеве мы узнаём из опубликованных в интернете воспоминаний его внучки Ирины Александровны Крикуновой, врача-кардиолога http://www.world-war.ru/zabvenie-tradicii-baxrushinyx/ :

«Моя бабушка Надежда Николаевна была внучкой Петра Алексеевича Бахрушина и дочкой Николая Петровича Бахрушина (моего прадеда). Бабушку я не застала, она умерла очень рано, но со слов мамы многое знаю. Надежда Николаевна вышла замуж за Николая Фёдоровича Пупышева. Пупышевы были купцами второй гильдии, занимались бумажным производством.

Мой дедушка Николай Фёдорович Пупышев, отец моей мамы, был врач-невропатолог.

… Мой дедушка Николай Фёдорович Пупышев построил санаторий, который назвал «Надеждино». Смысл названия двойной: в «Надеждино» приезжали за надеждой на излечение, и в честь бабушки Надежды Николаевны. Была куплена огромнейшая территория с выходом к реке Сходня. До революции здесь отдыхали Великие князья, знаменитые люди, а после революции — Троцкий, Каменев и др. Санаторий был прекрасно оснащён так же, как и больница: рентгеновскими аппаратами, водолечебницей, терренкурами, физиотерапией. Моим дедом было построено три корпуса для мужчин, женщин и дом для семьи. До наших дней остался дом для мужчин в виде замка и парк, а семейный дом сгорел. От прежних владельцев, как мама рассказывала, осталась часть чугунной ограды с первоначальным названием «Надеждино». Сразу после революции санаторий получил новое имя. Сейчас этот санаторий, расположенный по Ленинградской дороге, носит название революционера Артёма. Я там никогда не была. Мне как-то тяжело там бывать, да и нынешнее руководство санатория не заинтересовано познакомиться.

Дедушка был очень хорошим врачом. В марте 1919 года умер от сыпного тифа. Он лечил тифозных больных в деревне Назарьево. Хотя не должен был их лечить, так как был невропатолог, а не инфекционист, но считал это своим долгом. Многих вылечил, но заразился сам и через неделю умер. Похоронили его в селе Ржавки в 5 км от санатория. И бабушка осталась одна с шестью маленькими детьми. Маме было пять лет, когда он умер. Мы искали, но ни бабушкину могилу не нашли, ни дедушкину. Надгробия сняты.

Бабушка вышла замуж второй раз за князя Виктора Александровича Лопухина, который в то время работал в санатории комендантом. Она ему родила ещё двух мальчиков. Это было уже 8 детей. Поскольку это было после революции, им было очень трудно жить. Её мужа Виктора Александровича арестовали, пытали, требовали, чтобы сказал, где деньги и драгоценности. До революции он был губернатором Тулы, Перми и Нижнего Новгорода, а его брат — министром юстиции в царском правительстве. Я нашла могилу брата в Сент-Женевьев-де-Буа.

Бабушка просила Каменева, умоляла многих людей из нового правительства, чтобы мужа освободили. Виктора Александровича выпустили на короткое время. Потом забрали, естественно, опять и уже не выпустили. После последних родов бабушкино здоровье ухудшалось, и она умерла в 1927 году…

Моя мама, Ирина Николаевна Пупышева в девичестве, – коренная москвичка. Осталась сиротой в 14 лет. В институт маму не брали по идеологическим соображениям. Она знала четыре языка, поступила в техникум иностранных языков. Языки она, конечно, прекрасно знала и так, но ей нужен был документ…

… Ехали мы в Стерлитамак к родному маминому брату Сергею Николаевичу Пупышеву… Мамин младший брат от первого брака Сергей получил прекрасное образование, тоже знал языки, но работал техником на заводе «Динамо». Когда началась война, он, потомок Бахрушиных, пошёл на курсы политработников, получил звание офицера и в 1941-м же году пошёл на фронт. Дошёл до Украины. Их окружили бандеровцы, а это гораздо страшнее немцев, его, раненого, товарищи оставили в лесу: люди поняли, что погибнут, стали разбегаться. Бандеровцы его замучили, потому что на нём были лычки политработника, и он был русским. Как это похоже на то, что происходит сейчас на Украине в Луганске окружение, бомбы и голод! (воспоминания записаны в 2014 г.)

Однажды, я уже взрослая была, как-то мы включили с мамой радио, и по радио начали рассказывать, как Сергея пытали и как он погиб. Всё совпадало: год рождения, место, где он погиб, имя, отчество, фамилия. Мама дико закричала: «Выключи! Я не могу это слушать!» Она так любила Серёжу!

Я сказала:

– Мамочка, давай я найду, подниму архивы…

А она ответила:

– Не надо! Он у меня в глазах живой. Я не хочу этого знать».

 

Николай Фёдорович Пупышев

Надежда Николаевна Пупышева (Бахрушина)

Как я писал в начале очерка, в советское время с его коммунистической идеологией считалось обязательным показать в книге связь описываемых событий с «классовым характером» общества, то есть с противостоянием «красных» и «белых», бедных и богатых.

Классовая теория Карла Маркса подразумевает, что все богатые по определению плохие, а бедные – хорошие, являющиеся поэтому «передовым классом». Бедным нужно прогнать богатых, забрать и поделить их имущество, и тогда наступит царство справедливости.

Не думаю, чтобы Маркс на самом деле мог идеализировать пролетариат, считать его действительно самым передовым классом. Просто он понимал, - чтобы сломать не нравившийся ему общественный строй, нужно устроить большой бунт (революцию). Бедных всегда было больше, чем богатых, значит, поднять на бунт нужно именно их, именно они должны стать «топливом» и движущей силой революции. А как легче всего поднять огромные массы людей на бунт, если не пообещать им моментальное решение всех их материальных проблем? Вот эту задачу и решала «классовая теория».

В советских учебниках истории и политэкономии, по которым училось несколько поколений наших соотечественников, писали, что главной движущей силой истории является народ, а роль личности в истории не так уж и велика. Авторы этих советских учебников скромно умалчивали, что в историческом 1917 году так называемую Великую Октябрьскую социалистическую революцию организовал не народ, а кучка заговорщиков во главе с прибывшими накануне из длительной эмиграции Лениным (Владимир Ульянов) и Троцким (Лейба Бронштейн). Если бы в советских учебниках честно писали об этом, то народ хорошо представлял бы, чего ожидать от новых «агитаторов» в лице словоблудного Горбачёва и хмельного Ельцина, и не дал бы случиться тому, что Путин позже назовёт крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века. А поскольку советские учебники обманывали нас, то в 1991-1993 годы мы не успели осознать, что произошёл очередной «бунт», целью которого было переделить собственность, считавшуюся общенародной.

Когда я писал книгу об истории усадьбы Межутоки и общался с потомками её владельцев, то правнук М.Я. Белямина Никита Алексеевич Богословский сказал мудрые слова: «Сейчас любят говорить, что лозунгом людей, делавших революцию, было «отнять и поделить». Да, отняли многое, у многих даже жизнь. Но поделили только сейчас. Те, кто приватизировал и хапнул достояние страны за бесценок».

На самом деле людей нужно делить по принципу не «бедный-богатый», а «хороший-плохой» или «честный-негодяй», независимо от уровня их обеспеченности.

Судя по литературе и трудам философов древности, соотношение честных людей и негодяев остаётся в мире примерно постоянным с древних времен и до наших дней, и почти не зависит от географии, социального строя, уровня жизни и прочих факторов. Невозможно найти страну, город или деревню, где не было бы способных украсть, обмануть, кинуть камень в собаку, нагадить в лифте. Условно можно считать, что человеческое общество состоит из 10% (плюс/минус) честных людей, стольких же негодяев и остальных, которые в зависимости от ситуации могут примкнуть либо к первым, либо ко вторым. В спокойные времена с устойчивой властью и действующими законами богатыми могут стать в силу своих личных способностей как негодяи, так и честные. А вот в периоды «слома эпох» и временно бездействующих законов наверх чаще прорываются негодяи в силу своей беспринципности и готовности приспособиться к любой власти, под любыми лозунгами. Также негодяям помогает одерживать верх их агрессивность, отсутствующая у честных людей. У негодяев лучшая способность объединяться в «стаи» с целью достичь своих корыстных целей. Всё это можно наблюдать во все времена.

Как я уже писал, революцию в России в 1917 году делала кучка заговорщиков со своими вполне определёнными целями, об этом разговор отдельный. И тем не менее, в результате ряда непростых исторических поворотов сложилось так, что наша страна СССР стала для всего остального мира примером торжества социальной справедливости, где каждому гражданину гарантировались основные жизненные права и отсутствовало несправедливое имущественное расслоение. И слово «коммунист» считалось признаком незапятнанной совести человека.

А теперь давайте зададим Марксу вопрос словами поэта Владимира Маяковского из школьной программы (если кто помнит): «Кто более матери-истории ценен?»

Неужели же те представители «передового класса» – пролетариата, кто в 1917 году грабил усадьбу Фёдора Дмитриевича Пупышева, бездумно заставлял собранных в колхоз лошадей ночевать в сарае на мёрзлой земле даже не бросив им соломы, ни за что убил нищего старика Пупышева, арестовывал и расстреливал порядочных людей просто из-за их фамилии и дворянского звания, а в наши дни варварски вырубал лес и убивал пытавшихся помешать этому лесников?

Или всё же купец I гильдии Фёдор Дмитриевич Пупышев, раздававший табак нищим, бравший на воспитание детей-сирот, жертвовавший на строительство церкви и школы, устраивавший в 1-ю мировую войну госпиталь в своей усадьбе, привозивший в тверскую глубинку паровые машины и электрический генератор, отдавший всё нажитое имущество новой власти, коли уж она заявила, что теперь всё будет общее, народное, оставшийся на своей Родине, а не «удравший куда-то, испугавшись революции»? Вот кого можно смело считать настоящим патриотом и коммунистом. Не по партийному билету, которого у него никогда не было, а по совести, человечности и настоящей, а не показной вере в бога. Как и семью купцов Бахрушиных.

 Так же, судя по всему, были воспитаны дети и внуки Ф.Д. Пупышева. Сын Николай Фёдорович Пупышев, врач-невропатолог, построил отличный санаторий, занимался лечением людей, в годы 1-й мировой войны передал свои владения под лазарет, после революции 1917 года отдал своё детище новой власти, в голодные послереволюционные годы, рискуя жизнью, лечил крестьян окрестных деревень от сыпного тифа, но сам заразился и умер. А вот что сказано на сайте «Память народа» о внуке - Сергее Николаевиче Пупышеве: 1917 года рождения, в 1939 году окончил курсы политработников, с 1941 года на фронте, пропал без вести в июле 1942 г.

Вот и думай…

А началось моё расследование с фамилии придуманного помещика, показавшейся мне смешной.

Такая вот история хорошего человека, лежащего под камнем у стены церкви села Куженкино. Светлая ему память!