| Как всё начиналось |  |
|||
| О книге | |
|||
| Книга | |
|||
| Вильям Козлов | |
|||
| Фотоальбом | |
|||
| Книжная лавка | |
|||
| ХРОНИКА | |
|||
| Вам слово | |
|||
| База отдыха Межутоки | | |||
21.02.2013
Фильмы Вильяма Козлова - 4
«Президент Каменного острова» (сценарий)
В 1974-1976 годах на Свердловской киностудии обсуждался сценарий Вильяма Козлова по его повести «Президент Каменного острова». В архиве писателя имеются несколько отпечатанных на машинке вариантов сценария. Каждая страница в них испещрена замечаниями режиссёра и правками автора. Порой переписана вся страница целиком. Вот некоторые замечания киностудии:
«Все эти вещи подаются в кино через прямое изображение – без диалога. Злоупотреблять диалогами нельзя, так как метраж плёнки идёт, а на отношения брата и сестры это никак не работает».
«Со знаком «человечек» или «рыбка» всё остаётся неясным до конца сценария: ведь с вертолётчиками есть радиосвязь – зачем же знаки? Что они означали вообще? Направление ветра при посадке вертолёта? Это вертолётчикам не нужно – они садятся и так».
«То, что Гарик водит машину, никак не обыгралось, а ведь Тимур водил мотоцикл, так он Женю на нём повёз в кульминационный момент».
«Взрослые – полный провал в сценарии (включая директора интерната) и надо их как-то делать. В диалоге взрослых можно обсказать и принципы воспитания, которых придерживается отец, и затронуть тему интернатских детей, и то, что Гарик, растущий без родителей, плохо поддаётся воспитанию (что хоть как-то вызовет симпатию к нему)».
В первую очередь, трудность возникла с подходящей натурой для съёмок придуманного Вильямом Козловым Каменного острова, вокруг которого развиваются события повести, таинственного и неприступного из-за высоких обрывистых берегов, попасть на который можно только через секретный лаз, скрытый в зарослях камыша:
«В озере, словно скала, возвышается остров. Таких странных островов я еще не видал. Он, как огромный гриб-боровик на толстой ножке, торчит из воды. Берега вокруг острова крутые, обрывистые… Где-то вход на остров. Должно быть, большая пещера, в которой можно лодку прятать. Но попробуй, найди эту пещеру! Камыш и осока заслонили берег почти до половины. И намека нет на какой-то лаз… Вот и остров. Куда же мы пристанем? Мне не терпелось увидеть таинственный вход. Это, должно быть, настоящий грот. Ведь туда заходит даже моторка… Я слышал, как за лодку цеплялись водоросли и камыши, как негромко всплескивает весло. Запахло колодезной сыростью. Сдернув повязку, я сначала ничего не увидел. Темно как ночью, потом сверху просочился неяркий свет. Над нами было небо. Оно врезалось в отчетливый четырехугольник. Мы сидели в колодце, широком внизу и сужающемся кверху. Коля привязал лодку и первым полез вверх по скобам, вбитым в сруб. Колодец был не очень глубокий, и скоро Колины ноги перестали мельтешить над моей головой. Я выбрался из колодца. Вслед за мной показалась Аленка. Высоченные ели и сосны придвинулись к самому берегу. В глубь острова вела тропинка. На колодезной крышке – крепкий засов. Закроют крышку – и никто на остров не попадет».
Найти такой остров для съёмок не представлялось возможным. По этой причине остров в сценарии стал обычным, но с болотистыми берегами, заросшими густым кустарником:
«Неподалёку возвышается большой зелёный остров. Его теперь можно хорошо рассмотреть: действительно, он совсем неприступный. Болотистые берега ощетинились нависшими над водой густыми кустами. Над камышами грозно торчат почерневшие коряги, вывернутые бурей и давно засохшие толстые деревья с пиками-сучьями и растопыренными корнями. Берега заболоченные с маленькими колодцами поблескивающей воды. Ни на лодке пристать к такому берегу, ни ногой не ступить. Остров холмистый, и выше в окружении кустарника краснеют на солнце высоченные стройные сосны… Коля негромко свистит, и перед самым носом лодки медленно отворяется замаскированная сухими ветвями и камышом дверь в небольшую бухту. Видно, как двое мальчишек на берегу яростно крутят колесо-ворот. Лодка проскальзывает в узкий лаз, дверь снова закрывается».
От варианта к варианту текст сокращался на абзац, а то и на полстраницы – таковы законы кино в отличие от прозы. Исчезло немало смешных диалогов и сцен, как, например:
«– Ты с кем разговаривал? – спросил отец.
– С крысой, – ответил я.
В дверь просунулась Аленкина голова.
– Почему Деда не позвал? Он бы живо с ней расправился.
– Неизвестно, кто бы с кем расправился... Крыса-то с Деда».
«– Этот экспонат мне незнаком, – наконец сказал он. Аленка подошла к шкафу, протянула к чучелу руку, и тут произошло удивительное: экспонат ожил, завертел головой, захлопал крыльями и, взметнув облако пыли, улетел в большую щель между досками. Аленка от неожиданности так и села на пол».
«Аленка мыла полы… Я сидел на подоконнике и дразнил Деда.
– На кого Дед лает? – спросила Аленка, выпрямляясь.
– Лает, – ответил я.
– Принеси воды.
– Пол чистый, – сказал я. Мне не хотелось на такой жаре тащиться к озеру за водой.
– Я кому сказала?
– Что за привычка чистые полы мыть? – сказал я.
– Я с самого утра не разгибаю спину, а он... – Аленка сделала шаг ко мне.
– Никому твоя чистота не нужна.
– Ты пойдешь за водой?
– Где я ее возьму? Я уже все озеро вычерпал – ни капли не осталось.
Я едва успел спрыгнуть с подоконника: над моей головой прошелестела тряпка. Немного погодя из окна вслед за тряпкою вылетело жестяное ведро. Оно с грохотом покатилось по траве. Я поднял ведро и пошел за водой. Уж раз спрыгнул с подоконника, почему бы и не сходить? Тем более, что Аленку я уже разозлил. Кипит, как чайник».
Неизвестно, по какой причине фильм так и не сняли. Одно можно сказать точно, - фильм не стал бы столь же остроумным как повесть, поскольку множество изюминок - это мысли мальчика Серёжи, от лица которого ведётся повествование.
«…У меня тоже на спине рюкзак, только поменьше. В нем одежда, примус и концентраты. Но у меня такое впечатление, что мой рюкзак набит булыжниками. Ножка от примуса колет в лопатку. Лямки вдавились в плечи. Я просунул под ремни пальцы, но все равно режет. Этот дурацкий примус растопырился в рюкзаке; как ни укладывай его – все равно чем-то острым торкается в спину. Конечно, я в любой момент могу сказать, что устал, и мы, перевалив через придорожный ров, растянемся на лужайке... Но я молчу, почему я должен первым заговорить об отдыхе? Отец молчит, Аленка тоже. И я молчу. Ничего, потерплю немного. Первая Аленка не выдержит».
«…Деду тоже жарко: рот раскрыт, и красный язык висит почти до самой земли. Устал Дед. Вот уже который раз он срывается с места и далеко убегает вперед, а потом плашмя ложится на землю и поджидает нас. Мы проходим мимо, а Дед все лежит, только голову поворачивает нам вслед. А потом догоняет. А что, если мне так припустить? А потом плюхнуться на траву, пока не подойдут отец и Аленка».
«…Отец говорил, что вокруг дома фруктовый сад. Сколько я ни озирался, никакого сада не увидел. Кругом березы и сосны. И кусты. Я никогда в деревне не жил, но и то знаю, что на березах яблоки и груши не растут».
«…По воде быстрее, но у нас лодки нет. У самой воды лежит какая-то развалюха. Днищем вверх. На ней хорошо тонуть. Сел – и сразу на дно».
Киноработники, видимо, посчитали, что на экране мыслей не покажешь, и зря, поскольку сценарий сильно потерял, лишившись этого. Великолепный пример – фильм Элема Климова «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещён» (1964), в котором события на экране остроумно комментируются мыслями за кадром главного героя - Кости Иночкина.
И всё же очень жаль, что «Президент Каменного острова» так и не был экранизирован.
Клуб «Президент Каменного острова»
